— Руслан Александрович, прошлый год начался сложно: санкции, разрывы всех связей. Но на КЭФ-2022 неожиданно обнадёживающе прозвучали высказывания о том, что наша экономика, утратив иностранные технологии, будет нуждаться в собственных, и предприятия кинутся к отечественным учёным хотя бы за полуготовыми разработками, которые можно довести до ума. Это случилось?

— Можно констатировать, что произошла серьёзная сдвижка в сознании как учёных, так и производителей продукции. Но за это время изменились и некоторые логистические связи, какие-то технологии и компоненты начали поступать из других стран, так что речь о тотальном импортозамещении не идёт.

В целом научно-образовательный комплекс страны активно вовлекается в эти задачи, и СФУ — не исключение. В течение года было несколько крупных задач по реверсивному инжинирингу. Одно из самых удачных новых партнёрств — с РЖД, мы заменяли контрольно-управляющие платы для железной дороги (стр. 7 — ред.). У них есть также потребность в замене механизмов, смазок — того, что по каким-то причинам не поставляется либо поставляется не в том объёме. И здесь большое поле для деятельности наших институтов и R&D-центров.

— Активную работу в этом направлении призваны вести созданные при вузах Центры трансфера технологий. В СФУ тоже есть такой центр, каковы первые результаты его работы?

— Центр решает две задачи: наращивает объёмы НИОКР и занимается продажей лицензий, т.е. собственно оформляет трансфер технологий, что в университете полноценно до создания центра не проводилось. О суперуспехах говорить рано, но доходы от коммерционализации интеллектуальной деятельности растут. Сейчас в разработке несколько крупных проектов, которые касаются горнорудного комплекса.

— Ранее в одном интервью вы говорили о независимой финансовой политике (как в Лёвенском католическом университете), которую мы теперь можем себе позволить. О чём речь?

— Речь не о независимой финансовой политике в науке, речь о лучших международных практиках, которые столетиями складывались в некоторых университетах, в частности в Лёвене. Так, в рамках работы Центра трансфера технологий мы применили схожую норму с поправкой на наши реалии и предложили научным коллективам разделение накладных, полученных по договорам на НИОКР в интересах индустриальных партнёров. В частности, с этого года у нас уже выполняются 3 контракта для Роснефти и Норникеля на общую сумму 50 млн рублей. Так вот, согласно новой финансовой модели 5 млн из них — это деньги на развитие коллектива, закреплённые за командами.

— Ещё одна ваша фраза: «экселю в науке пришла пора сказать прощай». Что имели в виду?

— Мы приступили к проекту комплексной цифровизации науки. Во-первых, запущено обновление раздела по науке на сайте СФУ, он должен стать лёгким, миниатюрным и более понятным. Там обязательно должны быть представлены приоритеты университета и главные задачи.

Во-вторых, для работы по НИОКР с предприятиями мы приобрели сервис Аспро, аналогичный тому, который применяют в бизнес-планировании компании, чтобы отслеживать этапы переговоров и выходить на сделки.

И главное, то, что затронет каждого: мы разворачиваем систему от томской компании «Контек», которая заменит все бесчисленные таблички и хранилища данных по науке. К ней будут подключены все институты и НПР. Вот там уже будет всё: РИДы, конференции, НИОКРы и др.

Этот сценарий как раз предполагает уход от локальных систем учёта и формирует единое ядро данных по научной работе университета. Эта часть самая непростая. В феврале как раз идёт загрузка всех данных со множества учётных таблиц сотрудников.

— Среди приоритетов на следующий год вы выделили область химии. У нас здесь есть особые успехи?

— Есть определённые успехи вокруг проекта люминофоров, который ведёт Е.А. Слюсарева в соавторстве с ведущими учёными университета. Полагаю, что нам удастся масштабировать этот проект в будущем в R&D-центр по цифровой химии. Химические компетенции — это топ, в том числе в связи с задачами импортозамещения. В университете крайне важно развивать это направление, тем более что для этого есть все возможности.

В целом скажу так: у нас есть целевые показатели, они записаны в программе развития, они амбициозные, и их никто не отменял.

Соб. инф.