На сайте СФУ уже появилось новое название — Институт цветных металлов. А Институт горного дела, геологии и геотехнологии из перечня институтов исчез. Теперь это горно-геологическое отделение в составе ИЦМ, хотя найти его в структуре сайта непросто. О том, как идёт процесс слияния двух институтов, какие проблемы приходится решать и какие перспективы видятся, мы говорим с директором ИЦМ Владимиром БАРАНОВЫМ.

— Мы разрабатываем новый сайт института, — объясняет сложности информационной навигации Владимир Николаевич. — Будет другой дизайн, и здесь не хотелось бы торопиться; скорее всего, к сентябрю-октябрю сайт появится.

Что касается реорганизации — изменится только структура управления. Мы создаём единую структуру с современными задачами и организацией процессов. Одна точка входа, одни требования, одна система оплаты. Не будет двух замов по науке, двух учебных отделов и т.д. Появится и новшество — замдиректора по развитию, в задачи которого войдут реализация проектов программы развития института, привлечение ресурсов со стороны работодателей и грантовых фондов.

— В объединённом институте 24 кафедры. Будете ли их укрупнять, объединять?

— Такой задачи нет. Наоборот, мы интересны работодателям именно за счёт того, что имеем гамму специализаций, это наше конкурентное преимущество.

Каждая наша специализация базируется на специфических процессах, технологиях. Скажем, открытые и подземные горные работы – это совершенно разные подходы. В горном деле, в геологии предъявляются серьёзные требования к каждой профессии. Условно говоря, обучившийся на специализации «Обогащение полезных ископаемых» не может занимать должность главного инженера горного предприятия и т.д. Так что объединение означало бы подготовку «унифицированных» специалистов, которые никому не нужны.

— Преподавателей-металлургов по численности больше горняков (у цветмета 90 ставок, у горняков 65). Одни других не подавляют?

— Это надуманная история, особенно если студенты по этому поводу переживают. Даже когда институты были разделены, мы находились на одной физической, образовательной и интеллектуальной площадке. У нас практически одни и те же партнёры, мы постоянно работаем совместно в научных проектах, формируем единые команды.

— С какими основными сложностями приходится сталкиваться?

— У всех технических институтов (может, за исключением IT и нефтяников) одна проблема, которая является следствием всего остального: это слабая подготовка абитуриентов и их недостаточная мотивация. Проблема эта решится, только когда KPI школ будет завязан на физике, профильной математике, естественно-научных предметах; сегодня школам выгоднее сдавать обществознание, оно для школьников проще, а показатель ЕГЭ по школе, соответственно, выше.

Мы, конечно, пытаемся устранить дефициты за счёт собственного ресурса, за счёт работы Малой инженерной академии. Даже ведём переподготовку учителей, мотивируя их интерес к инженерии, к техническому творчеству. Но быстрых результатов это не даёт.

По поводу имиджа имеют место два стереотипа. Во-первых, режим чёрного неба, мол, это металлургия и в целом добывающая отрасль виноваты в плохой экологической ситуации. Хотя такая точка зрения далека от истины.

А второй стереотип состоит в представлении, что добывающие и перерабатывающие предприятия — это тяжёлый физический труд.

Например, в «Норильском никеле» при подземной разработке месторождений управление идёт с земли. Похоже на некий центр управления полётами, горный космодром: множество мониторов, джойстиков. На мой взгляд, образ будущего горняка: ты сидишь за пультом, пьёшь кофе и в виртуальном мире управляешь реальными процессами. И отрасль быстрыми шагами приближается к этому будущему.

— А какие перспективы есть у студентов и выпускников сейчас?

— Серьёзные компании, высокие зарплаты, карьерные лифты — в нашей отрасли можно сделать карьеру быстро. Уже на стадии обучения студенты получают предложения о работе. Так, с «Норильским никелем» институт будет проводить набор обучающихся на корпоративные программы начиная с 1 курса и кончая последним. Студенты на этих программах имеют преференции: стипендия порядка 10 тыс. рублей, дополнительные образовательные курсы, которые читают сотрудники компании, высокооплачиваемая практика, получение рабочей профессии. Всем этим можно пользоваться, вносить в портфолио и на выходе из вуза иметь гарантированный контракт. При трудоустройстве стартовая заработная плата наших выпускников 90-100 тыс. рублей.

— А какая перспектива именно у горно-геологического направления в рамках ИЦМ?

— Так получилось, что в новой программе развития института достаточно много проектов завязаны именно на геологию. В первую очередь это масштабный проект «Геологическая долина».

Как родился проект? Нам постоянно поступает серьёзный запрос на специалистов с геологическим образованием, ведь на рынке труда качественного геолога днём с огнём не сыщешь, это дорогой продукт.

Вторая история — по данному направлению дефицит в переподготовке кадров. В СССР каждый геолог регулярно проходил повышение квалификации, но в последние десятилетия эта опция была утрачена. Геологам элементарно не хватает площадок для общения между собой, для обмена опытом, для переподготовки, освоения новых технологий.

А у СФУ есть уникальная база практик «Комета», расположенная в курортном месте в Хакасии. Вот мы и решили, что было бы интересно создать там точку притяжения, которая решала бы названные отраслевые проблемы и в целом позиционировала Енисейскую Сибирь с точки зрения геотуризма, экотуризма и места, где можно получить лучшую практическую подготовку в стране по профессии геолога.

Сейчас мы переупаковываем базу под это содержание. Будет расширен функционал, практику в «Геологической долине» смогут проходить также экологи, биологи, археологи. В результате она сможет работать не два с половиной месяца, как сейчас, а 8-9 месяцев в году. На данный момент разработан дизайн-проект, мы приступили к подготовке проектно-сметной документации и поиску инвесторов. В частности, на КЭФ представляли проект. Конечно, сейчас из-за известных событий в стране скорость реализации проектов снизилась, но, надеюсь, в следующем году мы приступим к модернизации инфраструктуры «Геологической долины».

— Какими ещё флагманскими проектами занимается институт?

— Важная для нас история — ребрендинг R&D-центра компании «Норильский никель» за счёт создания новых лабораторий. Например, туда войдёт лаборатория геомеханических исследований, это сейчас востребованная тема. Также на базе центра мы реализуем знаковый для нас проект по геометаллургии. Он предполагает такую увязку различных процессов передела предприятий (начиная от добычи, обогащения, металлургии и заканчивая получением продукта), чтобы логистически это было наиболее эффективно. Концепция уже есть, мы работаем над детализацией задач по каждому процессу.

О том, что объединение двух институтов логично и оправданно, говорит и заведующий горно-геологическим отделением, профессор Сергей Иванович ЛЕОНТЬЕВ:

— Я сам окончил КИЦМ в 1978 году. Наш институт всегда был уникален именно тем, что здесь под одной крышей собран весь комплекс специальностей горно-металлургической отрасли — от поиска месторождений до изготовления изделий из металла. Таких институтов было только два в стране. Мы возвращаемся к этому формату, и это даёт надежду, что достойное инженерное образование, а также престиж профессии будут восстановлены.

В ЭКСПЕДИЦИЮ ЗА САМОРОДКОМ

Сергей Леонтьев рассказал ещё об одном проекте ИЦМ, который, безусловно, привлечёт внимание учёных, СМИ и широкой общественности.

— Этим летом совместно с Российским географическим обществом мы планируем экспедицию за самородным железом. Его месторождение было обнаружено ещё в 1980-е годы. Это район Хатанги, около 200 км на юго-запад. Оттуда привезли несколько образцов железа от 60 до 250 кг — для музеев в Новосибирске и Москве.

Мы же намерены привезти образец больше, вплоть до 10 тонн. Хотя это история двухстадийная: в этом году установим точное местонахождение, а уже в следующем — вывезем.

Самородное железо — минералогическая редкость. Самый большой экземпляр в мире хранится в Гренландии (остров Диско) — 22 тонны. Кстати, первый железокаменный метеорит — Палласово железо — был найден у нас в Сибири.

Экземпляр с Хатанги планируется разместить либо в Саду камней в Гремячей гриве, либо в Музее Севера, который рано или поздно должен быть открыт на острове Молокова.

Есть и научная задача: найти в образце уникальные минеральные фазы. Такой опыт в институте имеется — сотрудниками института С.А. Ананьевым и Г.И. Шведовым было открыто несколько новых минералов, которые прошли необходимую мировую регистрацию. Будем надеяться, что открытия ждут нас и в этот раз.