Картофельный букет и другие картины

Потребность использовать в своих работах все возможности существующих материалов и любые предметы, кажется, дана свыше молодой красноярской художнице Елене ИЛЬЯНКОВОЙ. Способность дарить новую жизнь уже никому не нужным вещам, собирать самые разные предметы в гармоничную композицию, изобретать всё новые образы, с невероятной точностью изображать их в работах — всё это характеризует художника как самобытную творческую личность.

Студенты магистратуры Гума­нитарного института СФУ знакомились с работами Елены Ильянковой и с ней самой прямо в мастерской художницы.

— Елена, неожиданна последовательность выбираемых вами профессий: дизайнер, график, живописец... Как так сложилось? Вас постоянно тянет к новому?

Ботинки

Ботинки

— Сначала у меня была музыкалка, виолончель... Но я всю жизнь рисовала. И вот без художки пошла поступать в Новосибирское училище. На живопись мне не хватило одного балла, но меня заметили и предложили поступить на дизайн. Мне было очень интересно!

Закончила училище на одни пятёрки, были премии разные, похвалы... И без экзаменов меня брали в Архитектурный институт. Но ко мне подружка подходит и говорит: «Лен, поехали прокатимся до Красноярска, попробуем там поступить в Красноярский художественный институт».

Купили билеты, и только после этого я домой прихожу, говорю: «Мама, я поехала поступать». До этого никуда из дома не выходила, один раз только на дискотеке была — домашний ребёнок абсолютно. Мама потом всю жизнь себя корила за то, что сказала: «Ну, прокатись, дочка».

В общем, поступать я за компанию поехала. Приезжаем, я приношу свои работы на графику, в комиссии смотрят и говорят: «Девушка, а поступайте к нам на живопись». Я говорю: «Да нет, я с Катей…». Но так случилось, что подружка моя провалилась, а я поступила с высшими баллами.

Ну и всё, я 6 лет отучилась на графике. Было, конечно, трудновато, но с похвалами и премиями я закончила институт. После учёбы мне дали мастерскую на ул. Конституции на три года от института, а уже там, увидев мои «Ботинки», Анатолий Павлович ЛЕВИТИН, который пришёл на очередной просмотр, сказал: «Я вот эту девочку с башмаками забираю себе на живопись».

— Да, «Ботинки» ваши стали почти легендой...

— Ага. Захожу я как-то на выставку, а у моих «Ботинок» плачет какая-то бабушка и говорит: «Что мне ваш ПОЗДЕЕВ, ничего в нём не понимаю, вот настоящее искусство!». Я оттуда быстро ушла, чтоб ничего такого больше не слушать, потому что Поздеева считаю очень крутым художником. Но зрители бывают абсолютно разными, мнений много, всем не угодишь. Я же понравиться никому не хочу, наша задача — работать над собой. Мне интересно, как моё внутреннее находит воплощение в материалах.

— Вернёмся к учёбе. Вы ведь стажировались в творческих мастерских Академии художеств?

— Я училась там на год дольше, начала крупную работу и к отчётной выставке не успела закончить, вот мне и продлили стажировку. В целом мне очень комфортно там работалось благодаря Анатолию Павловичу, там очень хорошая, домашняя атмосфера.

— А что вам дал Левитин как педагог?

— Самое главное — он мне не мешал, а направлял, помогал советами. Он может делиться своими идеями, но прислушаться или нет — это твоё право, ругать тебя не будут, оценку не понизят, там нет оценок. Ещё Анатолий Павлович о таких технических вещах рассказать может, о которых ты ни в одной книге не прочитаешь. А у него это всё в голове, опыт ведь!

— Всё чаще на выставках вас узнают по пастелям. Так всё-таки Елена Ильянкова — это живописец или график?

— И то и другое. В Союз я вступала как график и значусь там так. А делать пришлось всякое. Мне вообще всё творчество нравится.

— Есть ли связь между материалом, в котором вы работаете, и теми темами, которые вы в этом материале воплощаете? Скажем, что-то пишете исключительно маслом, а что-то выполняете только в пастели?

— Да, есть предметы, которые я не вижу в живописи, они графические… Сухие предметы, с ржавчиной и шероховатостями толкают меня на пастель. А для живописи важна сама жизнь, воздух, свет, вода, люди. А вообще сами предметы, люди, тема, само состояние толкают меня на выбор материала. Вот сухая бабушка с морщинами сподвигла меня на создание портрета пастелью, а молодого человека я бы ещё подумала, как написать.

А вот пастель «Город». Это кусок арматуры, но я в ней подразумеваю три улицы, дома, очертания крыш... Справа кусок арматуры, который превращается в дерево, на нём сидит птица. Колесо — это движение в городе, а зеркала — это лужи, в которых отражаются птицы. В целом получается грязный серый город — такая вот подача через материал.

— Вы предварительно продумываете композицию, или это приходит уже после создания работы?

— Да, конечно, сначала я всё продумываю. Например, захотелось нарисовать бумажных птиц — я делаю птиц, потом думаю, с чем бы их поставить, ищу материал по полкам, а потом уже создаю какую-то историю. Затем строю композицию, примеряю, как лучше выразить движение в теме. И таких картин у меня ещё штук двадцать, я их ещё не нарисовала — они все у меня в голове. В пастели я всегда пытаюсь придумать какую-то игру, рассказ.

Вот — «Фруктовница». Но в действительности это утюг, никому не нужный в наше время. В него положили фрукты, и он вообразил себя фруктовницей. Обратите внимание, здесь есть смещение. Причём самого зеркала нет, а смещение есть, важна иллюзия. И название толкает зрителя на раздумья.

Фруктовница

Фруктовница

Здесь вот у меня картошка, но работа называется «Букет». А всё почему? Потому что картошка в погребах — это первое, что после зимы цветёт, первое, что весну встречает. Поэтому я поставила картошку в лаконичную вазу, а рядом пакет строительный положила, очень он льдинки напоминает.

Букет

Букет

А эта работа называется «Квартет». Здесь четыре предмета, которые гремят: труба, сухая маковка, сухая тыковка и бутылка с водой. И у этого квартета даже есть свой дирижёр — вон он, в тени бутылки бликует, видите человечка?..

Квартет

Квартет

В работе «Двое» я снова использовала зеркала. Здесь представлено два предмета, которые будто бы поссорились — они даже друг от друга отвернулись. Но это только внешняя история, потому что в отражении видно, что обиды нет, и предметы всё ещё обращены друг к другу. Вот и у людей так — обида больше снаружи проявляется, чем внутри сидит…

— Елена, кроме перечисленных техник, что вы ещё используете в работе?

— В детстве я паяла, изобретала корабли, разные летательные аппараты. Пока училась, рубила ледовую скульптуру, отливала из камня искусственного, расписывала машины, дома, занималась реставрацией мебели. И чем я только не занималась. А сейчас... Сейчас веду курсы для взрослых, которые только учатся рисовать, и для детей, которые поступать собираются. У меня, кстати, с первого раза все поступают! На бюджет! Ещё делаю подарки друзьям. Выпиливаю лобзиком, придумываю разные штуки из бумаги. Готовлю, стихи и рассказики пишу. В общем, творчество я люблю.

— Такому универсализму и мастера Возрождения позавидовали бы. А нас очень заинтересовала ваша роспись арки у Дома искусств. Там много прямых цитат всемирно известных произведений искусства: и Пикассо там, и Шагал, и Шарден. Как родилась идея?

— Мы с девчонками, работниками Дома искусств, просто сидели и думали — что нарисовать. Они мне предлагают: «А давай что-нибудь про искусство». Ну, я и нарисовала. Интересно: когда я расписывала, мальчишки местные подбегали и говорили: «Мы же всё равно придём с баллончиками и поверх нарисуем». А я им: «А рисуйте, что уж — у каждого своё искусство». Идёт уже второй год после этого — никто ничего не нарисовал. Значит, они ценят. Мне приятно.

— А кроме этой арки есть в городе ещё ваши монументальные работы?

— Нет, я работаю в основном в интерьерах, в частных коттеджах, квартирах.

— Вы придерживаетесь требований заказчика или предлагаете собственные идеи?

— В основном, я делаю именно то, о чём меня просит заказчик или разрабатывает его дизайнер. В этом нет «моего лица». Но иногда я с дизайнерами ссорюсь, потому что они напридумывают всякой чуши для пополнения портфолио, а заказчики им верят, мол, не может же дизайнер сделать ерунды. Мне не трудно абсолютно, я могу заработать и уйти, но такое отношение к работе меня возмущает, вот я и оспариваю эти решения.

— А совместная работа с другими художниками интересна вам?

— Не могу сказать, что я одиночка. Мы постоянно участвуем в каких-то проектах с друзьями-художниками, например, есть объединение «Ловцы эмоций». Другое дело, что меня не везде зовут, потому что я со своим реализмом не везде нужна. А в целом — я абсолютно свободна, на своём личном творчестве не замыкаюсь и для совместных идей с ребятами открыта, тем более что в совместном творчестве все мы раскрываемся совершенно по-другому. Например, сейчас мы с «ловцами» работаем над круглой выставкой — это будут абсолютно круглые работы на круглых подрамниках с круглой композицией. Мы все очень разные, должно получиться интересно.

— А что касается ваших личных творческих планов, есть идеи, предложения?

— Очень хочу организовать персональную выставку к следующему дню рождения. Выставку с каталогом, в котором будут мои работы, а ещё стихи и рассказы. И очень хочу в горы… Есть такая гора в Гималаях — Аннапурна, я хочу туда приехать, взобраться на неё, хочу подышать этим воздухом и порисовать там, в этом огромном пространстве. Если вернусь живой — буду рисовать и придумывать дальше.

Беседовали Юлия АВДЕЕВА, Мария АСТАШЕВА
и Наталья ФЕДОРЯКО

Похожие материалы