Случайно приехав в Красноярск на один день из моего родного города, я не нашла более интересного занятия, чем сходить в кино на нон-стоп. Возле входа в кинотеатр замечаю мальчишку, который подходит к людям из шумной толпы и что-то просит. Подходит и ко мне, прося мелочь. Я не хочу давать ему деньги, ведь их могут отобрать, и спрашиваю: «Может, тебя накормить? Ты один?». Он говорит, что их трое и, собравшись искать своих друзей, начинает пробираться через толпу ко входу в кинотеатр. Спустя несколько минут трое мальчишек лет двенадцати стоят передо мной. Мы знакомимся. Миша, Стёпа и Юра смотрят на меня, и мне безумно хочется сделать что-то приятное для них, просто для того, чтобы эти дети почувствовали себя детьми, которым не надо ничего просить и которым всё дается просто так. «Ну, что делать будем? Может, поедим где-нибудь, и в кино?» – спрашиваю я и замечаю, как они начинают улыбаться. Мы двигаемся в сторону кассы за билетами. Через некоторое время ко мне подходит охранник с администратором и начинает расспрашивать (скорее, делать допрос с пристрастием), почему я хочу купить билеты для этих беспризорников, кто я им такая и как они меня заставили. Я пытаюсь объяснить, что просто хочу это сделать, что в этом такого, разве я не могу купить билеты, кому захочу? Но меня даже не слушают... Мы выходим на улицу.

Мне обидно не за то, что мне запретили купить билеты и выставили ненормальной, а за этих детей. «Не расстраивайтесь, с нами такое часто бывает», – успокаивает меня Миша, и тут приходит решение поехать в другой кинотеатр и, если нас не пустят, брать его штурмом! Пока мы едем, мальчишки рассказывают, что живут на чердаке высотки по соседству с наркоманом и бездомным, которые, если приходится, их защищают; что Мишу поймали наши доблестные милиционеры (потому, что он беспризорник), избили так, что Стёпе с Юрой пришлось его несколько дней выхаживать; что Стёпу сбил автобус, но, пролежав недолго в больнице, он сбежал из неё… Всеми этими историями они делятся со мной так просто, с таким задором, как будто это нормально. Но разве это может быть нормой для двенадцатилетних детей?

Билеты у меня. До начала киносеанса 2 часа. Поднимаемся на второй этаж, чтобы наконец-то поесть. Хозяин кафе (кавказской национальности) насыпает огромную порцию плова и отдаёт её бесплатно, когда слышит от меня, что это мои братья. Наевшись, идём гулять, времени ещё достаточно. Доходим до ёлки – безупречная, она блестит и сверкает огнями. Настроение по-настоящему рождественское, светлое, а ледяные горки, стоящие возле лесной красавицы, так и манят с них прокатиться!

Накатавшись вдоволь, идём к кинотеатру. По дороге узнаю про тётю Лиду, полковника милиции, у которой в гостях они пели в караоке, и про других людей, которые помогали в разные моменты их жизни. В переулке темно, и Степа задаёт вопрос, который меня обескураживает: «Почему ты такая наивная? Ведь мы могли ударить тебя по голове, забрать телефон, кошелёк и убежать». И этот вопрос задаёт мне ребёнок, который сам должен быть наивным... Не нахожу, что ответить, и просто пожимаю плечами.

Наступает утро. Немножко сонные выходим из кинотеатра. Мальчишки довольны и бурно обсуждают просмотренные фильмы… Странно с ними расставаться. Страшно отпускать их в жизнь, к которой они привыкли. Пишу на листочке свой номер и прошу звонить в любое время.
У меня до сих пор не исчезло чувство вины за государство, которое не контролирует ситуацию с беспризорниками, за людей, которые могли бы хоть чем-нибудь помочь таким детям, и за то, что я больше ничего не сделала для этих трёх мальчишек. А ведь добро всегда возвращается.

P.S. Они мне так и не позвонили. Спустя несколько месяцев я случайно встретила Мишу и Стёпу в магазине. На вопрос, почему они не звонили, не ответили. А я осталась благодарна Господу, что смогла подарить этим детям один из вечеров, в который они были по-настоящему счастливы.